от 2 9
Сегодня в стенд-ап клубе номер один было одно мероприятие, на котором попросили написать то, что вы ненавидите. Это всё во благо комедии, разумеется, поэтому писать можно было всё, что угодно. Я думала-думала, но написала в итоге какую-то ерунду, которую даже не прочитали – что ж, я не комик. А вот сейчас я сформулировала – ненавижу, когда что-то происходит в твоём доме, о чём ты не знаешь. А так бывает, когда живёшь не один, так и должно быть. Раньше, правда, не бывало, но идиллия не могла длиться вечно, правда?
Идиллия не могла длиться вечно: рядом с домом закрыли большой и единственный адекватный по ценам супермаркет. Картошка «Бейби» и альпенгольд по скидке больше не в шаговой доступности, а улыбчивая продавщица, которая не просит у меня паспорт, потому что я «та девочка с не русским удостоверением», больше не продаст мне винцо по скидке.
На теле появляются и сходят неизвестного происхождения синяки, ногти периодически грозятся врасти и лишить меня возможности безболезненно передвигаться, а после прыжков на батуте я дышу как сиплая собака пару тройку часов. После вина порой хочется пить, а в маршрутке порой укачивает. Завтра я буду засыпать и злиться, что не спала, а стучала по клавиатуре по битлов. Завтра я буду возмущаться, что на исходе бакалавриата мне пытаются навязать сомнительные дисциплины, ух, буду ещё как. Но ничего не попишешь, жизнь – сами знаете – нифига, блин, не идиллия.
Идиллия – это песня у Золотухина, мелодичная, тянущая тебя в какую-то акустическую нирвану. Золотухина не было в августе, возможно, не будет в сентябре, Золотухина не будет до весны. Зимовать придётся без Вовы: придётся самой мешать рок’н’ролльные-алкогольные коктейли, танцевать воображаемое танго и искать эскимосов. Всё самой!
Но пока я всё ещё тут, в не-идиллии, но в такой славной живой реальности. Этим летом меня целиком и полностью «отдали Москве». Я всё возмущалась и сопротивлялась, я всё сбегала куда-то, но твёрдая в своих намерениях Москва зачикала меня на три месяца. Этим летом она позволила мне поиграть в «гостеприимную хозяюшку». Я с гордым видом водила своих казахстанских приятелей и одну питерскую приятельницу по Маросейкам-Покровкам, я устраивала ночёвки с О и Э. Был гаражик на набережной, был утренний кофе на скамейке во дворе.
Этим летом я была свидетелем настоящей свадьбы (!) – удивительно, но не в Москве. Это была не просто свадьба, а такое мероприятие, где у меня были все возможности реветь и радоваться, что я и делала, причём так, не сдерживаясь, от души. Поняла несколько важных вещей. Первое, конверсы – это удобно, не зря я мечтала о них со средней школы. Второе, стоит намекать АМ, избалованному крафтовым пивом, что жрать водку наравне с сибирскими пацанами – плохая идея. Третье – мне нельзя устраивать свадьбу, потому что я не смогу перестать плакать. Поэтому никаких свадеб, только «музыка, хиппи и сплошная свободная любовь».
Это было очень лекционное лето, всё из-за Культуры в городе. На август я нашла себе славное приключение – стажировку в культурном центре. Обещая себе, что однажды я правда буду журналистом, я расставляла стулья в павильоне школа в парке Музеон, рассылала письма и наблюдала, как Д сокрушается и меняет местами слова в моих еле вымученных постишках. Исправно питалась в Eurospar – не очень впечатлилась едой «по рецепту спар», но впечатлилась полкой с мармеладками. Каталась на автобусе, возможно, количественно больше, чем за все три с небольшим года в Москве. Скрипела стулом, представлялась куратором мероприятий, изнемогала в гугл-таблицах. Практика не заканчивается, я ещё не доделала презентацию с неоновыми инопланетянами.
Этим летом были славные летние вещи: пикники, концерт любимой группы, ежегодные модификации тела, обгоревший нос (не славно, но летне). С прошлого лета в это затесался Харуки Мураками – очередная затягивающая история, настроение которой весь август просачивалось в реальный мир. Были большие не московские (ого) прогулки с М, которая теперь серьёзная женщина – она мутит праздники и не выясняет. Нас потрепало строптивыми астанинскими автобусами и неприятельскими делами, но бонусы в виде мороженого, мокрых ног и аттракционов тоже не обошли нас стороной. Не обошли нас стороной и велосипеды – хотя очень старались.
Был первый настоящий фестиваль! С британскими группами, фуд-траками, стикерами и девчоночьей компанией, с танцами и утомлённым закатом. Было много покатушек на велосипеде, немного на лонгборде. Было автомобильное путешествие (фактически, оно было уже осенью, но, пока нет учёбы и есть солнце, – у меня лето). Это Никола-Ленивец, по которому мы бродили, прыгали на батуте и карабкались по лестницам как Николы, и ехали на машине как Ленвцы. Без фотосессий на сене это лето не имело бы право называться настоящим, поэтому мы исправили это.
Была поездка домой, пусть крохотная, но умиротворяющая. С обязательным прослушиванием музыки с папой, обязательной прогулкой к железнодорожному мосту с И и А, шопингом с мамой, «пойдём кружочек до Вечного» с неизменной М и с самым настоящим Сатурном в телескопе Ал. Поездки домой полны ритуальных действий, которые успокаивают и убеждают: «Всё так, как должно быть».
Очень Московское Лето выматывало и заряжало, давало высыпаться и будило посреди ночи, кусалось комарами и усыпляло объятиями АМ, было наполнено музыкой с Яндекс Радио и пиццей. Оно собралось из всех хороших моментов прошедшего учебного курса, его можно пересматривать, как фотоальбом или старый скетчбук. Что мне и остаётся делать осенью, которая грозится стать Очень Немецкой.
Сегодня в стенд-ап клубе номер один было одно мероприятие, на котором попросили написать то, что вы ненавидите. Это всё во благо комедии, разумеется, поэтому писать можно было всё, что угодно. Я думала-думала, но написала в итоге какую-то ерунду, которую даже не прочитали – что ж, я не комик. А вот сейчас я сформулировала – ненавижу, когда что-то происходит в твоём доме, о чём ты не знаешь. А так бывает, когда живёшь не один, так и должно быть. Раньше, правда, не бывало, но идиллия не могла длиться вечно, правда?
Идиллия не могла длиться вечно: рядом с домом закрыли большой и единственный адекватный по ценам супермаркет. Картошка «Бейби» и альпенгольд по скидке больше не в шаговой доступности, а улыбчивая продавщица, которая не просит у меня паспорт, потому что я «та девочка с не русским удостоверением», больше не продаст мне винцо по скидке.
На теле появляются и сходят неизвестного происхождения синяки, ногти периодически грозятся врасти и лишить меня возможности безболезненно передвигаться, а после прыжков на батуте я дышу как сиплая собака пару тройку часов. После вина порой хочется пить, а в маршрутке порой укачивает. Завтра я буду засыпать и злиться, что не спала, а стучала по клавиатуре по битлов. Завтра я буду возмущаться, что на исходе бакалавриата мне пытаются навязать сомнительные дисциплины, ух, буду ещё как. Но ничего не попишешь, жизнь – сами знаете – нифига, блин, не идиллия.
Идиллия – это песня у Золотухина, мелодичная, тянущая тебя в какую-то акустическую нирвану. Золотухина не было в августе, возможно, не будет в сентябре, Золотухина не будет до весны. Зимовать придётся без Вовы: придётся самой мешать рок’н’ролльные-алкогольные коктейли, танцевать воображаемое танго и искать эскимосов. Всё самой!
Этим летом я была свидетелем настоящей свадьбы (!) – удивительно, но не в Москве. Это была не просто свадьба, а такое мероприятие, где у меня были все возможности реветь и радоваться, что я и делала, причём так, не сдерживаясь, от души. Поняла несколько важных вещей. Первое, конверсы – это удобно, не зря я мечтала о них со средней школы. Второе, стоит намекать АМ, избалованному крафтовым пивом, что жрать водку наравне с сибирскими пацанами – плохая идея. Третье – мне нельзя устраивать свадьбу, потому что я не смогу перестать плакать. Поэтому никаких свадеб, только «музыка, хиппи и сплошная свободная любовь».
Очень Московское Лето выматывало и заряжало, давало высыпаться и будило посреди ночи, кусалось комарами и усыпляло объятиями АМ, было наполнено музыкой с Яндекс Радио и пиццей. Оно собралось из всех хороших моментов прошедшего учебного курса, его можно пересматривать, как фотоальбом или старый скетчбук. Что мне и остаётся делать осенью, которая грозится стать Очень Немецкой.
Комментариев нет:
Отправить комментарий