Не то чтобы я волновалась, нет, совсем нет. Но, черт, бывают такие моменты, когда ты недоволен всем. Каждым миллиметром собственного тела, каждой вещью в шкафу. Все просто раздражает. Не хочется делать ничего, идти куда-то, приветственно махать кому-то рукой. Со мной такое уже второй день, и я, кажется, поняла, что нужно делать. Нужно заставить себя не откладывать планы и не переносить встречи. Быть сильнее жалкого ленивца-нытика внутри.
Второй день мы ведем с ним отчаянную борьбу. Сегодня на кону была тусовка/вечеринка/ничегонеделание в Конструкторе, а точнее - на его крыше (как будто я знала, где она будет, пока не пришла хаха), и я победила своего ленивца.
Не то чтобы я волновалась, нет, совсем нет. Просто я ни разу не была в таких местах, и не очень хотела примыкать к этому элитному мирку. Но, с другой стороны, а что делает этот мирок на таких сборищах? Никогда не узнаешь, пока не проверишь на себе.
Мы встретились с Э., которая выглядела очень здорово. Настолько здорово, что мой ленивец опять заскулил, поглядывая на мой джинсовый комбинезон. Мол, ты вообще в своем уме? В своем, в своем, вон, у меня очки с собой классные есть. Ленивец недовольно уполз внутрь меня, неохотно признавая поражение – 2:0 – а мы уже сели в тихий, но скрипучий вагон на голубой ветке.
— А разве мадамы ездят на метро?
— Ездят, только никому не говорят об этом.
Не то, чтобы я волновалась, нет, совсем нет. Но было ужасно жарко, а вредный мужик на входе забрал у нас воду. Ну и ладно, не очень то и хотелось. К слову, потом мы ушли, совершенно забыв о ней. Итак. Крыша завода. Ага. Все очень из дерева, много места – мало людей. Музыка, ненавязчивая, но хорошая. Мы прошлись, пооглядывались, помахали рукой Н., который, по-моему, сначала и не заметил нас. Неудивительно. Когда ты находишь в комфортной среде, ты не вглядываешься в каждое лицо в надежде какой-то моральной помощи и поддержки. Он не вглядывался в лица. Я – да. Я съедала глазами дизайнеров и их футуристические вещи, грустно висящие на вешалках, красивую девушку-диджея, случайных людей. Мы бродили с Э., обменивались мнениями о происходящем (немногое происходило, скажу я вам), хихикали, пересаживались с места на место и делали фотографии. В общем, делали то, чего не стоит делать за два дня до экзамена. Мой ленивец ликовал – он любит, когда я прокрастинирую.
Не то, чтобы я волновалась, нет, совсем нет. Было уже семь, к нам подсела П. Она с журфака, знакома с Э., и, естественно, с Н. Она была в своей комфортной среде, пила неоправданно дорогое вино с горла (читай – «входила в свое нормальное состояние»), и говорила смешным голосом. Мы переместились к лежакам-шезлонгам недалеко от бара, П. углубилась в снэпчат, Э. залипала куда-то в точку, а я пережевывала наши с ней пятичасовые разговоры.
После того, как мы перекуснули: она - огромным, каким-то просто зверских размеров бургером, а я 'кришнаитским' фалафелем (освященная еда как залог сдачи экзаменов), повеселились с дизайнерскими шубами, которые были больше похожи на банные халаты, и вплели в волосы цветные прядки, ноги сами принесли нас к выходу. Мы переглянулись - вроде как, все? Мы ведь собирались буквально на пару часиков, так сказать, прикоснуться и посмотреть, что да как. Но вместо того, чтобы спуститься по ступенькам, мы приземлились на стулья рядом с аутентичным пареньком-дизайнером в одежде, похожей на доспехи. Он скучающе пожевывал круассаны со сгущенкой, а мы задались в итоге вопросом - и что? В чем смысл? Люди. Да, видимо, очень представительные. Понятия не имею, кто это, но наверняка, известные в определенных кругах личности. Они сидят за интересного дизайна столиками, молчат по больше части (ну или замолкают, как только я смотрю на них). Некоторые перебрасываются легкими фразами, но в целом, какое-то умиротворение и релакс. Они получают удовольствие. От чего? Не знаю. От отсутствия разговоров? От пребывания в окружении крутых людей? От осознания собственной крутости? Нет, не знаю, но не сказала бы, что это какое-то безудержное веселье или насыщенные разговоры. Они лениво попивают коктейли из бокалов, где больше чем льда, может быть, только листочков мяты в мохито. Может быть они, как П., должны привести себя в нужное состояние для того, чтобы началось какое-то оживление? Не знаю.Как оказалось, я была отчасти права. Ближе к девяти часам (на пару часиков зашли, ага), когда Н. уже был за пультом, стало поживей. Людей было больше, чем днем - наверное, туда и надо было идти по вечеру.
Двое ребят, парень и девушка, танцевали возле большой розовой свиньи. Их лица были максимально серьезными - серьезнее всех фотографий в паспортах. Они были одеты очень...интересно, да. Черный цвет, узкие штаны, массивные металлические серьги. В такой представительной одежде, с такими серьезными лицами они развлекались, как знать, может - и от души, отплясывая около лакированного свина. Он-то таких телодвижений явно насмотрелся - местный поросенок. Закат был великолепный. Он был цвета модного лакированного поросенка, даже это, казалось, было предусмотрено организаторами, чтобы сделать событие максимально fashion. Но это не очень волновало меня.
Меня волновало удивительно разное небо, которое, пожалуй, было единственным, что объединяло меня с завсегдатаями таких вечеринок. Мы все смотрели на него, отмечая и запечатлевая все его изменения.
Не то чтобы я как-то волновалась, нет, совсем нет. Я впервые слушала музыку Н. Нет, не так. Я впервые видела это. Я впервые была настолько близко к пульту диджея, правда, я стояла к нему вплотную (у пульту. не к Н.). И при всем моем нейтральном отношении к хаусу и техно, наблюдать за этим было занятно. Рычажки и колесики, диски и кнопки. Они такие одинаковые, а он делал с их помощью такую разную музыку. В общем, я долго залипала. Мы ушли из Конструктора задолго до конца вечера. Мы шли по Кутузовскому, по набережной, мимо высоток и многоэтажек. Было мало слов, чтобы описать этот день, а может, я просто и не знаю подходящих слов. Зато я знаю другое слово, которое идеально описывало понедельник - хватит. Хватит уже ботать. Нас ждал экзамен у господина К., и мы вбивали в себя годы издания сатирических журналов и слабые надежды. Надежды на стипуху, на бюджет, да что уж, с одами хотя бы не облажаться.
Неприятные йогерши и приятные фрукты в Екатерининском (ох, как актуально) парке, премьера короткометражки, прогулки с Н. под Вздорную сумароковскую оду (- Моря и озера...эээ...Что делают?... Правильно! Шумят!), окрошка и много эмоций. Временами весело и временами - паникующе, но так по-нашему. Не то чтобы я волновалась, а вот здесь как раз следовало бы. Но я просто пряталась от Краса, и думала о том, что бы посмотреть с утра перед экзаменами. Я снова была в своем мире.
Не то чтобы я волновалась, нет, совсем нет. Просто я ни разу не была в таких местах, и не очень хотела примыкать к этому элитному мирку. Но, с другой стороны, а что делает этот мирок на таких сборищах? Никогда не узнаешь, пока не проверишь на себе.
— А разве мадамы ездят на метро?
— Ездят, только никому не говорят об этом.
Не то, чтобы я волновалась, нет, совсем нет. Но было ужасно жарко, а вредный мужик на входе забрал у нас воду. Ну и ладно, не очень то и хотелось. К слову, потом мы ушли, совершенно забыв о ней. Итак. Крыша завода. Ага. Все очень из дерева, много места – мало людей. Музыка, ненавязчивая, но хорошая. Мы прошлись, пооглядывались, помахали рукой Н., который, по-моему, сначала и не заметил нас. Неудивительно. Когда ты находишь в комфортной среде, ты не вглядываешься в каждое лицо в надежде какой-то моральной помощи и поддержки. Он не вглядывался в лица. Я – да. Я съедала глазами дизайнеров и их футуристические вещи, грустно висящие на вешалках, красивую девушку-диджея, случайных людей. Мы бродили с Э., обменивались мнениями о происходящем (немногое происходило, скажу я вам), хихикали, пересаживались с места на место и делали фотографии. В общем, делали то, чего не стоит делать за два дня до экзамена. Мой ленивец ликовал – он любит, когда я прокрастинирую.
Не то, чтобы я волновалась, нет, совсем нет. Было уже семь, к нам подсела П. Она с журфака, знакома с Э., и, естественно, с Н. Она была в своей комфортной среде, пила неоправданно дорогое вино с горла (читай – «входила в свое нормальное состояние»), и говорила смешным голосом. Мы переместились к лежакам-шезлонгам недалеко от бара, П. углубилась в снэпчат, Э. залипала куда-то в точку, а я пережевывала наши с ней пятичасовые разговоры.
Двое ребят, парень и девушка, танцевали возле большой розовой свиньи. Их лица были максимально серьезными - серьезнее всех фотографий в паспортах. Они были одеты очень...интересно, да. Черный цвет, узкие штаны, массивные металлические серьги. В такой представительной одежде, с такими серьезными лицами они развлекались, как знать, может - и от души, отплясывая около лакированного свина. Он-то таких телодвижений явно насмотрелся - местный поросенок. Закат был великолепный. Он был цвета модного лакированного поросенка, даже это, казалось, было предусмотрено организаторами, чтобы сделать событие максимально fashion. Но это не очень волновало меня.
Не то чтобы я как-то волновалась, нет, совсем нет. Я впервые слушала музыку Н. Нет, не так. Я впервые видела это. Я впервые была настолько близко к пульту диджея, правда, я стояла к нему вплотную (у пульту. не к Н.). И при всем моем нейтральном отношении к хаусу и техно, наблюдать за этим было занятно. Рычажки и колесики, диски и кнопки. Они такие одинаковые, а он делал с их помощью такую разную музыку. В общем, я долго залипала. Мы ушли из Конструктора задолго до конца вечера. Мы шли по Кутузовскому, по набережной, мимо высоток и многоэтажек. Было мало слов, чтобы описать этот день, а может, я просто и не знаю подходящих слов. Зато я знаю другое слово, которое идеально описывало понедельник - хватит. Хватит уже ботать. Нас ждал экзамен у господина К., и мы вбивали в себя годы издания сатирических журналов и слабые надежды. Надежды на стипуху, на бюджет, да что уж, с одами хотя бы не облажаться.
Комментариев нет:
Отправить комментарий