Прививки для дурочек

Почти четыре часа утра. Я одета в узкие джинсы, которые визуально делают меня худее, новые фиолетовые кроссовки, новый черный свитшот, купленный на демисезонной распродаже сегодня.

Я лежу на диване, подлокотник у него покачивается. Видимо, его расшатали активные игроки в плейстейшен, свет от которого – моя настольная лампа на сегодняшний вечер. Я максимально сильно обкусала губы и, кажется, съела всю помаду. Когда-нибудь у меня получится красить помаду только потому, что я хочу накрасить губы, а не потому, что я хочу произвести хорошее впечатление. Я хочу перестать искать в каждом мало-мальски привлекательном парне потенциального Своего Парня, который каким-то невероятным образом обязательно влюбится в меня. Немалая заслуга этого принадлежит моей помаде, естественно.

Пальцы запутываются в волосах, я перекладываю одну ногу на другую. Есть мысль вздремнуть, есть мысль поговорить с АМ., но мне кажется, что я порядком поднадоела ему за сегодня. Только сорок минут. Пальцы заводят часовой механизм на экране телефона, стопы закинуты на несчастный подлокотник. Ему и так уже досталось.

Я уткнулась носом в диванную подушку, вокруг меня смешивались звуки вечеринки из кальянной и голоса второго фильма киноночи. «Послушай, не надо все усложнять» — мудро вещал  чей-то голос с экрана. Это была та самая мысль, с которой я засыпала. Сегодня было моё боевое крещение. Так называла это дело я. Бариста и кальянщики кивали мне, с усмешкой прибавляя: И что, надолго ты? Впервые этот вопрос меня поставил в тупик, ну, в смысле, не ясно, как реагировать. Потом я поняла, дело не в моей клевости или супер-креативности. Дело в том, что арт-директорА у них имеют свойство появляться и улетучиваться. Смешно, что замечали мне это и постоянные посетители.

«Все это охренительно весело». Сквозь полудрему ко мне стучится еще одна точная цитата из фильма. Подозрительно странная деятельность, в которую я нырнула с головой четыре дня как, развивается довольно динамично. «А зачем ты на киноночь-то осталась?» — спрашивает НК. Я говорю – первое мероприятие, боевое крещение же, все дела. Он только хмыкает. Похоже, бариста уже настолько привыкли к смене и отсутствию арт-дира, что даже не сильно заморачиваются. 

Тяжелее всего было в первый день. Мне было даже страшно сказать «Привет» вместо «Здравствуйте». Во фразе «Я новый арт-директор» между словами «я» и «новый» стояла куча неуверенных междометий и каких-то виноватых жестов. НБ. отвесил мне полупрезрительное «Ты как моя бывшая», а ВЖ. только пожала плечами и согласилась, что это не очень похоже на комплимент.  А дальше — три дня. Перетекающие друг в друга суетные дни, полные каких-то отвлеченных и самых разнообразных дел, звонков и фотошопа. О да, осваивать фотошоп полукустарным методом – это так в моем стиле, что даже смешно, просто «охренительно весело».

В пять утра мы говорили с АМ., который внушил мне потрясающее спокойствие и уверенность, совершенно не прилагая к этому усилий, и НК., который кидал шутки и пытался устроить тотализатор по случаю моего проектируемого скоропостижного ухода. Они рассказывали какие-то локальные истории, отчего было очень просто и спокойно, после этой ночки полной «А так ты таааааа Таня…ммм» и «А ты надолго к нам?».

Столкнувшиеся ночь и утро застали меня на Пушкинской за омлетом и холодным кофе, который пока не вызывает у меня отвращения. Я взяла еду в маке на вынос, вышла в пустынный сквер и устроила себе пикник на обочине среди дворников и поливалок. На сегодня обещают тепло, но пока утренняя свежесть заползала на воротник пальто и аккомпанировала холодному латте. Я сидела и думала обо всем услышанном и пережитом за ночь. Ничего сверхъестественного. Но очень, слишком, через чур, чертовски много прозы. Это должно пойти на пользу таким романтичным дурочкам, как я, склонным идеализировать реальный мир и придавать особый шарм обыденности. 

Пришла к одному выводу, который снова забросил меня в свежеутреннюю дрёму на Красной Пресне —Все Это Охренительно Весело, Только Не Надо Всё Усложнять.