Город такой…другой. Он ничем не похож ни на Москву, ни на что-то еще. Совершенно другой мир. Начиная с воздуха и заканчивая людьми. Каждый день, когда я проверяю температуру, я прихожу в ужас – 37, 39, 41… Но на деле – все иначе. Мне казалось, что это может буквально обжигать нос изнутри и, наверное, так и происходит в пустыне, но только не здесь. Особенно, возле океана. И это невероятно: на улице действительно жарко, а ты даже близко не чувствуешь себя мокрым или утомленным жарой. Кругом пальмы.
Много-много пальм. Высокие и худые, как шеи жирафов. Низкие, как маленькие жирафики. С широкими листами и с тонкими продолговатыми листьями. Воздух теплый, ветреный и соленый. Какими бы они не были, листья пальм движутся в ленивом танце. И широкие, и продолговатые. Я понимаю, что делаю одни и те же фотографии, на которых пальмыпальмыпальмы, но я не могу остановиться. Это настолько по-другому.
Дома. За редким исключением здесь можно найти только невысокие дома – не выше пяти этажей. Twin Center в центре Касабланки выбивается из своего окружения. Резкий контраст хорошо отделанных апартаментов и унылых лачуг. Это все здесь настолько близко, без каких либо переходов или градаций. Стоит завернуть за угол, как вы оказываетесь в местечке Mustakbal.
Как я выяснила, это один из бедных райончиков Касабланки. Трущобы. Дикие и совершенно небезопасные трущобы. Гребанное гетто. Я живу здесь, привет. Здесь неспокойно и до наступления темноты, а с заходом солнца действительно жутко. Я не знаю почему, но с темнотой их другой стиль жизни стал гораздо заметнее. Буквально вчера мы стояли и ждали такси (оо, это отдельная история). Мы стояли на обочине. На земле рядом с нами, повсюду продавались какие-то вещи от зубных щеток до запчастей автомобилей. Тут же были лошади – уж не знаю в чем их предназначение. Они просто стояли и наблюдали за происходящим своими умными глазами и потряхивали нечесаной гривой. Деревянные тележки-помосты с зелеными фруктами, тиин шоки, если верить египтянке, здесь их почистят и продадут тебе за один дирхам. Не хочешь? Фрукт полетит на землю и смешается с остальным мусором, добавляя зловония к ароматам улицы. Здесь просто нет мусорных корзин. Огромные ящики с совершенно диким запахом для пакетов, но не ведерки для мелочей – ничего удивительного, что люди мусорят. У них правда нет выбора. Не знаю почему, но я наблюдала за жизнью людей в темное время суток и чувствовала себя чертовски странно. Непрекращающийся шум, крики, возгласы, реплики, временами – стрельба, все, что только хочешь. Сигналят машины, ревут мотоциклы. И среди этих мелких торговцем всем-всем снуют люди. Женщины, ужасно громкие арабки в хиджабах следуют за мужчинами с бородами и без, в закрытых одеждах и в одних шортах. Среди этого безобразия – дети. Чумазые, почему-то все, как на подпор, кучерявые, в каких-то непонятных поношенных платьицах и костюмчиках. Они ползают на четвереньках сквозь все, что предлагают торговцы, любопытно следят за своими матерями. Они, возможно, даже не представляют о существовании другой жизни. Это их мир, они могли бы даже не покидать свой район никогда и жить преспокойно, не подозревая, насколько по-другому может быть. Но вместо этого большеглазая лохматая девчушка тянет руки к маме, которая тем временем шумно торгуется, не то за юбку, не то за пеленки для своего чада. Женщина поднимает девочку на руки, буквально выдирает у продавца фруктов только что почищенную фруктину и вручает ее дочке. Кудрявая самодовольно уплетает фрукт. Ей, наверное, даже не нужен другой мир, с другими сладостями, фруктами и прочими реалиями. Оставьте свой чужой мир. Это настолько по-другому.
Пару дней назад мы долго колесили по городу в такси. Мы спускались по ступенькам вниз, соленый ветер задирал юбку, делая из меня самого жуткого провокатора на этом пляже. Но я уже видела его. Океан. Я не знаю, откуда берется этот детский восторг, это ведь просто вода. Но это больше, чем море. Это больше чем все, правда.
Мы долго бежали до воды с И. и Н.: мы с И. – как самые опасные преступницы, а Н. – как самая правильная мусульманка. Я не могу объяснить почему, но когда мы вбежали в воду, у меня перехватило дыхание – в последнее время слишком много того, из-за чего его перехватывает, и почему-то везде замешана вода. Пока девчонки стояли в воде по щиколотки и говорили что-то про холодную воду, я , как настоящая бесстрашная русская, топала дальше в поисках воды хотя бы по пояс. Не вышло, туда просто не пускают, но волны это компенсируют. Большие и маленькие, соленые-пресоленые, они накрывают с головой, вызывая все тот же детский восторг и какую-то глупую эйфорию.
Вскоре девочки поняли, что можно уже и прекратить выпендриваться по поводу холодной воды, и уже через несколько минут мы бесились в волнах, как могли. И. сказала, что неделю назад в Хорватии она занималась дайвингом, на что я ответила, что не чувствовала вкус соленой воды уже три года. К слову, она очень соленая. Мы вернулись на берег и отдохнули немного, пока И. и Х. пошли к воде. Когда они вернулись, Н. завела шарманку про то, что пора собираться, и они правда начали. Нонононо.. но как? Мы ведь только пришли сюда! Это преступно, что наше гетто так далеко от пляжа, потому что я не бывала бы в той квартирке, где мы остановились. Н. пошла переодевать свой «водолазный костюм», мы с И. выторговали себе бесплатный душ – вы только представьте эту дичь, душевая (открытое пространство с водой, чтобы смыть соль) платная для женщин. Мы пошли в мужскую, ну а че. Думаю, это сходит нам с рук, потому что мы не местные. Это действительно привлекает очень много внимания, я даже не думала, что настолько.
Но вместе с этим, я открыла для себя, что марокканцы очень отзывчивые и открытые люди. Не все, конечно, но те, с которыми мне довелось пообщаться, очень приятные, и, что хорошо, воспитанные.
После пляжа мы высадились в нашем районе и решили зайти поужинать в небольшую пиццерию. Мы были без Б. – она вообще редко бывает с нами – а раз нет Б., нет и французского, на котором, кстати, было меню. К нам подошел чернокожий взрослый официант и, видя наше замешательство, предложил помочь нам на идеальном британском английском. Как позже выяснилось, он 19 лет жил в Лондоне, а теперь преподает английский дома, в Касабланке. И, как понимаете, работает в пиццерии. Потрясающе, по-моему. Он поболтал с нами, попытался угадать, откуда мы, порассказывал крутых историй и даже предложил забрать с собой то, что мы недоели. А когда он упаковал контейнеры в бумажные пакеты – да, это моя слабость – бумажные коричневые пакеты – я поняла, что в восторге от этого места.
Вчера, устав от компании моих сожительниц, я отправилась туда, чтобы порисовать немного, но они были закрыты. Находиться в моем районе на улице вечером – занятие не из безопасных поэтому я поспешила найти другое пристанище. Я зашла в кафешку в стороне нашей квартиры, буквально жестами объяснила хихикающим над моей неспособностью выразить мысль официанту, что мне нужна кола или что-то, что стоит дешевле шести дирхам – больше у меня попросту не было (шутки про неработающую карточку). Я получила свою колу, она, к слову, очень забавная. Наверное, из-за арабских букв на ней. Я спокойненько рисовала себе в уголочке, как вдруг парень справа спросил меня, где это место, которое я рисую. В тот день мы гуляли около мечети Хассана второго (кажется, так) – одна из основных достопримечательностей в Касабланке. Пока девочки ушли в мечеть, я решила не пугать/не смущать мусульманскую общину своими белыми открытыми ногами и, обмотавшись в порео, уселась по-турецки порисовать мечеть. Вечером в кафе я добавляла к акварели черную гелевую ручку, как раз тогда, когда тот парень спросил меня, где это. Мы выяснили, что он местный и он стал искать другие языки, на которых мы могли бы поговорить. Парень оказался настоящим полиглотом, но когда он заговорил на русском, моему удивлению не было предела. Он говорил правда очень круто, учитывая то, что жил несколько лет назад на Украине и всего год. Забавно было, когда я переключалась на английский иногда, а он упорно продолжал вещать на русском. Он рассказал мне про пару городов, которые стоит посетить здесь, а я нарисовала ему звездочку на запястье на удачу – у него сегодня экзамен по экономике. Завершая тему отзывчивости, я стала понимать одну фразу на французском очень хорошо – спрячьте свои телефоны. Карманники здесь, правда, не дремлют, но то, что нас просто об этом предупреждают, чертовски приятно.
У меня есть еще несколько историй уже на сегодняшний день, но я оставлю их на потом. В мире творится невероятная дичь, как я посмотрела, берегите себя. Передаю вам кусочки марокканского тепла (пап, привет, ты теперь тоже тут), у нас все спокойно, только стреляют иногда.
PS: Д., как думаешь, можно праздновать годовщину самого крутого летнего дня? Если да, то виртуально обнимаю тебя и так же виртуально еду на ВДНХ за мороженым. Ты со мной?
Комментариев нет:
Отправить комментарий