от 1 8
Солнце обжигающе-запекающе медленно превращает неравномерный город в подтаявшее асфальтное масло. Мягко, но безоговорочно подчиняет себе все поверхности, которые добровольно сдаются, запрокидывают лапки и предпочитают превратиться в очередную батарею. Солнечную. Бликующую.
1
9
8
6
Я вижу: 1986 и решетка в асфальте, а под ней — вода, которая бликует, как и все бликует, как и я наверняка бликую. Стёклами очков, серьгой в брови, значком на сумке. Я посылаю сигналы sos во вселенную, но вселенной абсолютно наплевать на мой температурный стресс. Четкими ударами алматинское солнце выбивает из меня Москву.
1986 и знак равенства между этим числом и количеством соображений, которые за последние 10 дней сконцентрировались вокруг одной темы. Поэтому, пока 45 маршрут везёт меня до Ботанического сада, а в форточку забивается ветерок, я пролистываю фотографии и пытаюсь собрать мысли в кучу.
Когда я наткнулась на эту фотографию, меня непроизвольно откинуло на два года назад. 23 августа, вечер, я дописываю письмо для Л. Чемодан ещё недособран, а я неторопливо подбираю мысли, сомневаюсь, добавляя каждое следующее слово в предложение. Звонок водителя — у меня остаётся 15 минут вместо ожидаемого часа. Простыми математическими расчётами понимаю, что
они не успеют. Павлодар, конечно, очень маленький, но мы оказались слишком медленными в этой ситуации. Дописываю, вываливаю хаотичный поток слов на лист бумаги. Папа старается успокоить меня, но кроме той мысли, что мы обнялись вчера не так,
не по-прощальному, я не могу сконцентрироваться ни на чем, поэтому папины слова пролетали мимо. Спускаемся. Обнимаю всех по очереди, всех, кто успел оказаться тогда возле подъезда. Злобно поглядываю на водителя. А и Л все-таки не успели.
В пятницу ночью я пробиралась по подземным переходам, уже знакомыми дорогами к Домодедовской, к Аэропорту, к А. Прошло уже почти два года с того дня, когда я покинула Павлодар. Я возвращаюсь, я фактически прописана там, я вторая в домовой книге, я всем зависима от этого города, но я все ближе к осознанию того, что я
покинула этот город. Я нервно перемещаюсь между
земляками, я жду такого же человека, который пошлёт мне сигнал бирюзовой корочкой паспорта. Я жду его, в очках и джинсовке, в которую поместится ещё три таких парня, и наконец вылепляю его из толпы. Он как обычно смотрит по сторонам, рассказывает про кошку, которая агрессивно мешала ему спать, а я понимаю, что А. осязаемый, что А. едет в автобусе к московскому метрополитену. А. приехал ко мне. Можно ли считать, что ты покинул один город, и заполнил другой, если твои друзья приезжают не в город, а
к тебе (цитата)? Так или иначе, за два года я научилась обнимать далеких родных так, чтобы если обстоятельства не дадут нам попрощаться, объятия можно было списать на прощальные.
А. тем временем вернулся в Павлодар. А. ждёт старый-новый мир, а мир ждёт старого-нового А. Это новое весьма символично, но весьма волнующе. Для меня, разумеется, как для близкого наблюдателя.
***
Насколько вообще законно класть голову на плечо другу? Какому другу можно? Где эта градация, я начинаю путаться. Где эта грань, после которой голова давит не только на плечо, но и на ваш дружеский статус?
***
Я почувствовала себя дивой, как только круглая печать с глуповатым смайликом приземлилась на моё левое запястье. Нелепо, но я, откинув кудряшки за спину, зашла в зал и стала выискивать свою дивную компанию из двух див на этот вечер. Голые спины в платьях на бретельках, округлые бедра в прямых джинсовых юбках в стиле моего пятого класса, блики стеклянных бокалов, сжатых тонкими пальцами. Все-все как на концертах Золотухина. Даже Золотухин (!). Пока он в компании другого В. одевал слушателей в пространство и готовил их к разочарованиям-очарованиям, я присоединилась к Р и К, которые же покачивались в такт музыке, звучавшей для меня совершенно по-новому в этот вечер. Для Р и К Золотухин был таким непосредственно прилагающийся к дружбе элементом. Р была моим Колумбом полтора года назад, и для меня его музыка по-своему
наша музыка. Теперь мы пересеклись здесь вчетвером: трое, связанные аудиозаписями в концертной версии, и исполнитель этих концертов. И пусть мы с К знакомы очень немного, в бар мы шли очень уж дружеским шагом. Мы шли к Говарду.
Howard loves craft. "Howard loves craft" на Тверской до 24 часов. А кто ж его не любит? Я, по крайней мере, ещё не промахивалась с выбором любителей, с которыми мы поднимались по ступенькам сосем не пабоподобного бара. Такая светлая кухонька, с забавными картинками, деревянной мебелью и подстаканниками. Такая кухонька, где можно сидеть только с друзьями. Здесь оказались мы с АМ и наши ближайшие друзья, которых занесло в Москву синхронно, как и идея познакомиться пришла нам довольно синхронно. Темного пива с мягкой пенкой становилось меньше, мы хихикали, а я все думала, что я открыла это местечко для себя, когда гуляла с АМ в июне. Мне тогда хотелось (надо было) его напоить, а потом хотелось разбить кружку об его голову (внезапные каминг-ауты, особенно в шутку, не всегда хорошая идея. Особенно, если в истории замешан некий Тимофей), но речь вообще-то не об этом. Эта была наша единственная дружеская вылазка, и вот мне интересно, получилось ли у нас быть друзьями. Это из разряда тех вопросов, когда обратно уже не вернуться, да и не хочется. Это из разряда 'А вдруг'. Мне тогда впервые пришёл один вопрос важный в голову: как много общего нужно иметь, чтобы быть друзьями? А на сколько больше/меньше объединяющих факторов должно быть у двух человек, чтобы получилось что-то больше дружбы? Так или иначе, если я наконец посмотрю те сериалы, которые, кажется, видели все, то я смогу становиться более универсальным собеседником и, может быть, другом.
Прошло уже много времени с того момента, как я решила написать этот пост-попытку-уложить-мысли. Получилось не очень складно, зато именно так как в моей голове. Повышение температуры не способствует писательству, как и кое-что другое, что так верно подметила Р. Даже сейчас, в полночь, на балконе, в Павлодаре, я сконцентрирована на этих двух факторах, я как всегда сконцентрирована на людях. На тех, что дают мне баллончик с краской и зовут заниматься вандализмом. На тех, что заранее зовут меня на смузи-вечеринки.
На тех, кто вздыхает, ревнует, влюбляется заново, на тех, кто просит помощи, и тех, кто помогает мне. На тех, кто ждёт меня у парикмахерской, и тех, кто показывает мне Сатурн в телескоп. Люди, которые ежедневно есть вокруг меня, с которыми я делюсь эмоциями и силами, вы, конечно, забираете практически все к концу дня. Это то, что я поняла за последние пару лет и за последние пару месяцев особенно. Ты или остаёшься при своей энергии, или постоянно барахтаешься/ныряешь/балансируешь в том, что дают окружающие тебе в ответ. И, черт возьми, я бы сдохла от передозировки или от одиночества не будь я такой транжирой собственных сил. Была бы отдохнувшей, конечно, но такой отвратительно-бездельно бесполезной.
Комментариев нет:
Отправить комментарий